slovosfera (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
slovosfera) wrote2011-05-21 11:57 am
slovosfera) wrote2011-05-21 11:57 am
Беседы против варварства
Возможность сползания к варварству - возможно, самая реальная опасноть нашего времени. И не только в нашей стране. Самое печальное, что варварство подкрадывается незаметно, вмесе с айпэдами, бестселлерами, киномакулатурой, речами о патриотизме и глобализации... Противостоять этому трудно, но некоторые пытаются. Одна из контратак против варварства - книга Александра Архангельского, которую в эти дни довольно широко предствляют на самых разных площадках Москвы. Я некоторое время назад написал о ней в журнале "Читаем вместе":
Архангельский А. Важнее, чем политика. М.: АСТ: Астрель, 2011. - 317 с.
Редко случается, чтобы книга, подготовленная на основе публицистического проекта, получила самостоятельное значение. И вот перед нами – такой феномен. Александру Архангельскому удалось превратить стенограммы публичных дискуссий, проходивших в стенах Высшей школы экономики (сам он выступал в них в роди ведущего), в моментальный снимок духовного состояния современной России. Разумеется, дискуссии в аудитории ВШЭ отражают мнения лишь «думающего меньшинства», тех, кто оказывает влияние на духовное состояние общества или намеревается его оказывать в будущем, тех, кому «придется общими усилиями, идя на компромиссы, учитывая чужие мнения, заново сформировать национальную картину мира». Причем участники дискуссий в основном принадлежат к либеральной части общества – в конечном счете, весь проект был задуман фондом «Либеральная миссия».
Архангельский выбрал для своей книги лишь некоторые стенограммы. Открывает книгу встреча с Людмилой Улицкой. Тема вроде бы частная – обсуждение ее романа «Даниэль Штайн, переводчик». Но она задает тон — едва ли случайно Архангельский все время подчеркивает ее тихий голос. Улицкая, среди прочего, поясняет: «Для меня Даниэль, безусловно, человек, который принял вызов», человек, который «творит великие вещи в маленьких масштабах, вместе с паствой, которая состоит всего из 50 или 60 человек».
Вслед за Улицкой в книге появляется Евгений Гришковец, и среди других героев книги – впрочем, это становится ясно по мере чтения – выглядит как-то несуразно. Потом понимаешь – да ведь это же он, пресловутый простой средний человек. Собственно, Гришковец тем и берет, что великолепно играет эту роль – даже и не поймешь, играет или и впрямь такой? Но он говорит очень важные слова: «Я просто очень люблю то время, в котором живу, потому что другого у меня не будет точно, я знаю». А как только перестанешь любить — сразу «останешься таким чудесным, прекрасным и никому не нужным, и очень сердитым на то время, в котором ты еще зачем-то продолжаешь жить».
Олег Басилашвили – фигура иного ряда и калибра, и он ведет речь о главном: о культуре как форме свободы. Потому что только культура способна привести к чувству свободы. Басилашвили не стесняется высоких слов, которые уже всерьез воспринимать отвыкли. Но ведь верно: путь свободы «невозможен без общего понимания добра, порядочности, чести, вины и стыда». И самые большие проблемы — с чувством стыда. Когда Басилашвили говорит, что «чувство стыда в нас было вытравлено советской властью», он основывается на собственном опыте, на опыте своего поколения. Но поколения, к счастью для них не имеющие такого опыта, видят в этом либо пустую политическую декларацию, либо какие-то личные счеты. Советское прошлое не вызывает у них стыда, потому что это – не их прошлое, во всяком случае, они его своим не считают. Для того, чтобы почувствовать этот стыд, нужно сначала понять, что такое свобода, ощутить ее ценность. Но прежде надо почувствовать собственную историю, пережить ее в себе. Сделать это невероятно трудно, потому что наша недавняя история более всего напоминает разорванную на куски книгу. Каждый извлекает из нее нечто, отвечающее его вкусам и пристрастиям, не желая видеть и принимать ее в целостности. Не удивительно, что центральное место в книге занимают дискуссии с Теодором Шаниным и Адамом Михником. Они говорят о событиях, которые вроде бы не относятся прямо к истории нашей страны, но фактически предопределили ее ход. Встреча с Шаниным посвящена 1968 году, который, по господствующему сегодня мнению, оказался «годом, который изменил мир». Вот здесь и возникает разговор о том, что такое свобода. В 1968 году для Шанина и его единомышленников-социалистов жажда свободы как-то странно совмещалась с чтением Маркса и неомарксистов – с точки же зрения соврменного российского либерала, которую выразил профессор Евгений Ясин, тот же неомарксист Маркузе — чушь собачья, и «надо было ему приехать и пожить немного в Советском Союзе, чтобы понять, как выглядит обновленный марксизм в действии». Адам Михник, один из лидеров польской «Солидарности» продолжает разговор о свободе и ее последствиях, о том, «что делать с нашей историей» и возможна ли «декоммунизация». Михник говорит о Польше, но события 1980-х в Польше стали в некоторой степени проообразом краха социалистической системы и Советского Союза. И Михник возвращает нас к началу книги, замечая, что «лучше проиграть с хорошим меньшинством, чем выиграть с варварством толпы». А думающий человек обязан быть против варварства, в какой бы привлекательной упаковке оно не возникало. Этим новым обличьям варварства в большой степени посвящены диалоги с Петром Вайлем о языке, с Павлом Бардиным о «русском фашизме». Завершает книгу большой диалог Николая Ускова и Александра Архангельского об изменчивости систем ценностей, где как раз идет речь о том, что есть культура и какую роль может она играть в формировании единой гражданской нации. Собственно, именно этот вопрос и волнует Архангельского в первую очередь, потому что без его решения судьба нашей страны остается под вопросом. «Если у большинства граждан есть общие ценности, которые важнее, чем экономические разногласия и политические ориентации, именно они удержат нас в пределах общей территории, в рамках одного государства», полагает он.
Архангельский А. Важнее, чем политика. М.: АСТ: Астрель, 2011. - 317 с.
Редко случается, чтобы книга, подготовленная на основе публицистического проекта, получила самостоятельное значение. И вот перед нами – такой феномен. Александру Архангельскому удалось превратить стенограммы публичных дискуссий, проходивших в стенах Высшей школы экономики (сам он выступал в них в роди ведущего), в моментальный снимок духовного состояния современной России. Разумеется, дискуссии в аудитории ВШЭ отражают мнения лишь «думающего меньшинства», тех, кто оказывает влияние на духовное состояние общества или намеревается его оказывать в будущем, тех, кому «придется общими усилиями, идя на компромиссы, учитывая чужие мнения, заново сформировать национальную картину мира». Причем участники дискуссий в основном принадлежат к либеральной части общества – в конечном счете, весь проект был задуман фондом «Либеральная миссия».
Архангельский выбрал для своей книги лишь некоторые стенограммы. Открывает книгу встреча с Людмилой Улицкой. Тема вроде бы частная – обсуждение ее романа «Даниэль Штайн, переводчик». Но она задает тон — едва ли случайно Архангельский все время подчеркивает ее тихий голос. Улицкая, среди прочего, поясняет: «Для меня Даниэль, безусловно, человек, который принял вызов», человек, который «творит великие вещи в маленьких масштабах, вместе с паствой, которая состоит всего из 50 или 60 человек».
Вслед за Улицкой в книге появляется Евгений Гришковец, и среди других героев книги – впрочем, это становится ясно по мере чтения – выглядит как-то несуразно. Потом понимаешь – да ведь это же он, пресловутый простой средний человек. Собственно, Гришковец тем и берет, что великолепно играет эту роль – даже и не поймешь, играет или и впрямь такой? Но он говорит очень важные слова: «Я просто очень люблю то время, в котором живу, потому что другого у меня не будет точно, я знаю». А как только перестанешь любить — сразу «останешься таким чудесным, прекрасным и никому не нужным, и очень сердитым на то время, в котором ты еще зачем-то продолжаешь жить».
Олег Басилашвили – фигура иного ряда и калибра, и он ведет речь о главном: о культуре как форме свободы. Потому что только культура способна привести к чувству свободы. Басилашвили не стесняется высоких слов, которые уже всерьез воспринимать отвыкли. Но ведь верно: путь свободы «невозможен без общего понимания добра, порядочности, чести, вины и стыда». И самые большие проблемы — с чувством стыда. Когда Басилашвили говорит, что «чувство стыда в нас было вытравлено советской властью», он основывается на собственном опыте, на опыте своего поколения. Но поколения, к счастью для них не имеющие такого опыта, видят в этом либо пустую политическую декларацию, либо какие-то личные счеты. Советское прошлое не вызывает у них стыда, потому что это – не их прошлое, во всяком случае, они его своим не считают. Для того, чтобы почувствовать этот стыд, нужно сначала понять, что такое свобода, ощутить ее ценность. Но прежде надо почувствовать собственную историю, пережить ее в себе. Сделать это невероятно трудно, потому что наша недавняя история более всего напоминает разорванную на куски книгу. Каждый извлекает из нее нечто, отвечающее его вкусам и пристрастиям, не желая видеть и принимать ее в целостности. Не удивительно, что центральное место в книге занимают дискуссии с Теодором Шаниным и Адамом Михником. Они говорят о событиях, которые вроде бы не относятся прямо к истории нашей страны, но фактически предопределили ее ход. Встреча с Шаниным посвящена 1968 году, который, по господствующему сегодня мнению, оказался «годом, который изменил мир». Вот здесь и возникает разговор о том, что такое свобода. В 1968 году для Шанина и его единомышленников-социалистов жажда свободы как-то странно совмещалась с чтением Маркса и неомарксистов – с точки же зрения соврменного российского либерала, которую выразил профессор Евгений Ясин, тот же неомарксист Маркузе — чушь собачья, и «надо было ему приехать и пожить немного в Советском Союзе, чтобы понять, как выглядит обновленный марксизм в действии». Адам Михник, один из лидеров польской «Солидарности» продолжает разговор о свободе и ее последствиях, о том, «что делать с нашей историей» и возможна ли «декоммунизация». Михник говорит о Польше, но события 1980-х в Польше стали в некоторой степени проообразом краха социалистической системы и Советского Союза. И Михник возвращает нас к началу книги, замечая, что «лучше проиграть с хорошим меньшинством, чем выиграть с варварством толпы». А думающий человек обязан быть против варварства, в какой бы привлекательной упаковке оно не возникало. Этим новым обличьям варварства в большой степени посвящены диалоги с Петром Вайлем о языке, с Павлом Бардиным о «русском фашизме». Завершает книгу большой диалог Николая Ускова и Александра Архангельского об изменчивости систем ценностей, где как раз идет речь о том, что есть культура и какую роль может она играть в формировании единой гражданской нации. Собственно, именно этот вопрос и волнует Архангельского в первую очередь, потому что без его решения судьба нашей страны остается под вопросом. «Если у большинства граждан есть общие ценности, которые важнее, чем экономические разногласия и политические ориентации, именно они удержат нас в пределах общей территории, в рамках одного государства», полагает он.