Забытая война
May. 21st, 2011 07:54 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
slovosferaВот книга, которую я бы очень хотел видеть в финале премии "Просветитель" этого года:
Гордин Я.А. Кавказская Атлантида. 300 лет войны. - М.: Время, 2011. - 480 с. 1500 экз. (п) ("Диалог") ISBN 978-5-9691-0620-8
На мой взгляд, она полностью отвечает условиям премии - т.е., ПРОСВЕЩАЕТ. Да, знание это печально и неприятно восторженному обывателю, но необходимо всякому разумному человеку. Кроме того, так уж получилось, что именно сейчас книга вдруг сделалась политически актуальной - увы, не с российской подачи. Это - несколько расширенный вариант рецензии, которую я опубликовал в журнале "Читаем вместе".
Случилось так, что Россия почти забыла о Кавказской войне – а когда та двадцать лет назад стала прорываться кровоточащими язвами, оказалась психологически к этому не готова. Но Кавказ всегда оставался Кавказом, местом, где Россия соприкасается с миром, живущим совсем иными обычаями и законами. Книга Якова Гордина отчасти объясняет природу и смысл нашей, видимо, уже нерасторжимой связи с Кавказом. Работа эта, насыщенная извлечениями из полузабытых книг и архивных источников, посвящена не столько военным, сколько психологическим и идеологическим аспектам Кавказской войны. Одновременно она напоминает о том, что Кавказе по-прежнему остается территорией войны – как бы не хотелось забыть об этом политикам и простым гражданам.
Войны? Да, войны, тянущейся с 1722 года, с Персидского похода Петра Первого. Впрочем, в этой книге Гордина занимают не столько перипетии военных действий, сколько их идейное и, в известном смысле, нравственное обоснование – в той мере, в какой может присутствовать нравственность при кровопролитии. Последнее нам представляется полной нелепостью, но люди XVIII и XIX века мыслили несколько иначе. Принести на штыках мир и просвещение – что может быть прекраснее! И вот уже декабрист Пестель предлагает окончательное решение кавказского вопроса, совершенно в духе некоторых нынешних чиновников: «Разделить все Кавказские народы на два разряда: мирные и буйные. Первых оставить в в их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силой переселить во внутренность России, раздробив малыми количествами по всем русским волостям». Пестеля повесили, но политика Николая I вполне отвечала его идеям, хотя и была, как отмечает Гордин, «компромиссной, непоследовательной и половинчатой». В целом в обществе господствовало убеждение, что Россия вывела Кавказ и Закавказье «из страшного анархического состояния», принесла туда «благоустройство, политическую свободу, неприкосновенность собственности», озарив «просвещением и гражданственностью». Это писано, между прочим, в 1835 году.
Да, как это ни странно, но покорители Кавказа были гуманистами, просветителями и цивилизаторами и с некоторой печалью принимали на себя бремя белого человека. Вот блистательный князь Цицианов, едва ли не кумир генерала Ермолова (и уж точно – его учитель), утверждает: «Азиятский народ требует, чтобы ему во всяком случае оказывалось особливое пренебрежение». И пишет, к примеру, джарским лезгинам, опустошавшим Кахетию: «Неверные мерзавцы!.. Дождетесь вы моего посещения, и тогда не домы я вам сожгу – вас сожгу, из детей ваших и жен утробы выну». И слова у Цицианова и сменившего его Ермолова не расходились с делами. С тяжелым сердцем жгли они селения во имя закона, порядка и просвещения, чередуя экзекуции с действиями, направленными на насаждение российских нравов, приучение к «роскоши» и перемене воспитания... Получалось плоховато: мягкость горцы понимали как слабость, «не верили России, не понимали ее намерений – кроме явного стремления заставить их жить так, как они не должны были жить», – пишет Гордин. Но время работало против горцев, да и противостоять регулярной армии они все же не могли.
После пленения Шамиля Кавказская война казалась оконченной. И здесь началась новая фаза российской политики – колонизационная. Именно на нее и намекает название книги – потому что русское общество всячески стремилось об этой стороне дела забыть. Надо сказать, это вполне удалось – вплоть до самых последних лет практически никто не вспоминал, что значительная часть Прикубанья была заселена переселенцами из России после полномасштабной, как сказали бы сегодня, «этнической чистки» – массового выселения черкесского населения с гор на равнину. Этой темы Гордин касался и в предыдущей своей книге «Зачем России нужен был Кавказ?», подробно останавливаясь на этической стороне дела: хотя сообщения о страданиях, постигших выселенных черкесов, публиковались в русской печати, никого это не смущало. Даже самые ярые либералов того времени понимали имперскую идею как идею патриотическую и цивилизаторскую, и если ради ее торжества требовалось очистить горы от коренного населения – что ж, так тому и быть...
Кавказская война далеко не окончена – какие бы иллюзии мы не питали. Всякий раз росийские власти после периодов обострения настойчиво убеждали себя и мир в том, что Кавказ замирен окончательно, пишет Гордин, «и не утруждали себя поисками реального и прочного выхода из трагического конфликта, существовавшего перманентно с разной степенью интенсивности». Мы, однако, не знаем, существует ли такая возожность - ибо, по Гордину, природа конфликта на Кавказе двойственна. С одной стороны, это есть проявление «противоборства с агрессивным исламом, причем со второй половины прошлого столетия мы имеем дело с исламским реваншем, и никакая политкорректность не должна нам мешать трезво осознавать это». С другой – а к этому выводу автор приходит в конце книги – «нисколько не утрируя ситуацию, можно сказать, что в Азии Россия воевала с Европой». Иначе говоря, с условным "Западом" - и "завоевание Кавказа предполагало, кроме ясной и очевидной задачи, еще и мощный геополитический рикошет - удар по европейским странам, в первую очередь по Англии". Полтора века спустя задачи пинципиально не изменились, и хотя никто не декларирует сегодня завоевание Кавказа в качестве очевидной цели, ясно, что та же Грузия - не более чем разменная монета в подспудном конфликте России и Запада, а народы Северного Кавказа оказываются в той же незавидной роли в противостоянии Запада (частью которого выступает Россия) и исламского мира.
Гордин Я.А. Кавказская Атлантида. 300 лет войны. - М.: Время, 2011. - 480 с. 1500 экз. (п) ("Диалог") ISBN 978-5-9691-0620-8
На мой взгляд, она полностью отвечает условиям премии - т.е., ПРОСВЕЩАЕТ. Да, знание это печально и неприятно восторженному обывателю, но необходимо всякому разумному человеку. Кроме того, так уж получилось, что именно сейчас книга вдруг сделалась политически актуальной - увы, не с российской подачи. Это - несколько расширенный вариант рецензии, которую я опубликовал в журнале "Читаем вместе".
Случилось так, что Россия почти забыла о Кавказской войне – а когда та двадцать лет назад стала прорываться кровоточащими язвами, оказалась психологически к этому не готова. Но Кавказ всегда оставался Кавказом, местом, где Россия соприкасается с миром, живущим совсем иными обычаями и законами. Книга Якова Гордина отчасти объясняет природу и смысл нашей, видимо, уже нерасторжимой связи с Кавказом. Работа эта, насыщенная извлечениями из полузабытых книг и архивных источников, посвящена не столько военным, сколько психологическим и идеологическим аспектам Кавказской войны. Одновременно она напоминает о том, что Кавказе по-прежнему остается территорией войны – как бы не хотелось забыть об этом политикам и простым гражданам.
Войны? Да, войны, тянущейся с 1722 года, с Персидского похода Петра Первого. Впрочем, в этой книге Гордина занимают не столько перипетии военных действий, сколько их идейное и, в известном смысле, нравственное обоснование – в той мере, в какой может присутствовать нравственность при кровопролитии. Последнее нам представляется полной нелепостью, но люди XVIII и XIX века мыслили несколько иначе. Принести на штыках мир и просвещение – что может быть прекраснее! И вот уже декабрист Пестель предлагает окончательное решение кавказского вопроса, совершенно в духе некоторых нынешних чиновников: «Разделить все Кавказские народы на два разряда: мирные и буйные. Первых оставить в в их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силой переселить во внутренность России, раздробив малыми количествами по всем русским волостям». Пестеля повесили, но политика Николая I вполне отвечала его идеям, хотя и была, как отмечает Гордин, «компромиссной, непоследовательной и половинчатой». В целом в обществе господствовало убеждение, что Россия вывела Кавказ и Закавказье «из страшного анархического состояния», принесла туда «благоустройство, политическую свободу, неприкосновенность собственности», озарив «просвещением и гражданственностью». Это писано, между прочим, в 1835 году.
Да, как это ни странно, но покорители Кавказа были гуманистами, просветителями и цивилизаторами и с некоторой печалью принимали на себя бремя белого человека. Вот блистательный князь Цицианов, едва ли не кумир генерала Ермолова (и уж точно – его учитель), утверждает: «Азиятский народ требует, чтобы ему во всяком случае оказывалось особливое пренебрежение». И пишет, к примеру, джарским лезгинам, опустошавшим Кахетию: «Неверные мерзавцы!.. Дождетесь вы моего посещения, и тогда не домы я вам сожгу – вас сожгу, из детей ваших и жен утробы выну». И слова у Цицианова и сменившего его Ермолова не расходились с делами. С тяжелым сердцем жгли они селения во имя закона, порядка и просвещения, чередуя экзекуции с действиями, направленными на насаждение российских нравов, приучение к «роскоши» и перемене воспитания... Получалось плоховато: мягкость горцы понимали как слабость, «не верили России, не понимали ее намерений – кроме явного стремления заставить их жить так, как они не должны были жить», – пишет Гордин. Но время работало против горцев, да и противостоять регулярной армии они все же не могли.
После пленения Шамиля Кавказская война казалась оконченной. И здесь началась новая фаза российской политики – колонизационная. Именно на нее и намекает название книги – потому что русское общество всячески стремилось об этой стороне дела забыть. Надо сказать, это вполне удалось – вплоть до самых последних лет практически никто не вспоминал, что значительная часть Прикубанья была заселена переселенцами из России после полномасштабной, как сказали бы сегодня, «этнической чистки» – массового выселения черкесского населения с гор на равнину. Этой темы Гордин касался и в предыдущей своей книге «Зачем России нужен был Кавказ?», подробно останавливаясь на этической стороне дела: хотя сообщения о страданиях, постигших выселенных черкесов, публиковались в русской печати, никого это не смущало. Даже самые ярые либералов того времени понимали имперскую идею как идею патриотическую и цивилизаторскую, и если ради ее торжества требовалось очистить горы от коренного населения – что ж, так тому и быть...
Кавказская война далеко не окончена – какие бы иллюзии мы не питали. Всякий раз росийские власти после периодов обострения настойчиво убеждали себя и мир в том, что Кавказ замирен окончательно, пишет Гордин, «и не утруждали себя поисками реального и прочного выхода из трагического конфликта, существовавшего перманентно с разной степенью интенсивности». Мы, однако, не знаем, существует ли такая возожность - ибо, по Гордину, природа конфликта на Кавказе двойственна. С одной стороны, это есть проявление «противоборства с агрессивным исламом, причем со второй половины прошлого столетия мы имеем дело с исламским реваншем, и никакая политкорректность не должна нам мешать трезво осознавать это». С другой – а к этому выводу автор приходит в конце книги – «нисколько не утрируя ситуацию, можно сказать, что в Азии Россия воевала с Европой». Иначе говоря, с условным "Западом" - и "завоевание Кавказа предполагало, кроме ясной и очевидной задачи, еще и мощный геополитический рикошет - удар по европейским странам, в первую очередь по Англии". Полтора века спустя задачи пинципиально не изменились, и хотя никто не декларирует сегодня завоевание Кавказа в качестве очевидной цели, ясно, что та же Грузия - не более чем разменная монета в подспудном конфликте России и Запада, а народы Северного Кавказа оказываются в той же незавидной роли в противостоянии Запада (частью которого выступает Россия) и исламского мира.
