О запустении страны
Mar. 20th, 2012 03:58 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
slovosferaнедавно "Независимая газета" сообщила о сенсационном заявлении Эльвиры Набиуллиной на Московском международном урбанистическом форуме. А именно: «Убывание городов небольшого размера – непреодолимая глобальная тенденция... и в течение нескольких десятков лет нам вряд ли удастся сохранить жизнеспособность всех малых и средних городов». По оценкам Минэкономразвития, в ближайшие 20 лет из малых и средних городов страны мигрируют в крупные города около 15–20 млн. человек, пишет "Независимая".
http://www.ng.ru/economics/2011-12-09/1_nabiullina.html
Что же, перед нами - продолжение старых тенденций и привычной политики. Вот цитата из старой книжки (которая, вообще говоря, совсем о другом):
"На среднем Енисее (так же, как на Оби и Лене) ранее многочисленые и многолюдные деревни приходили в упадок. Ближайшая к Туруханску деревня Мироедиха в начале века была большим селением с церковью и приходской школой, отсюда шли большие обозы с красной рыбой, пушниной, дичью.
В начале тридцатых годов сорок семей объединились в колхоз "1 мая", а во время войны по указу Сталина переселили сюда жителей бывшей республики немцев Поволжья. Они создали здесь хорошую молочную ферму, снабжали район мясом и молоком, добывали рыбу и пушнину. Но в послевоенные годы народ начал разъезжаться, закрыли школу, почту, магазин, и пришлось уходить отсюда даже тем, кто хотел бы остаться. Такая несложная схема фактической ликвидации деревень, когда из живой ткани человеческих общежитий убирались важнейшие жизненные узлы (почта, магазин, школа, детсад), в точности повтоялась во множестве приречных сибирских деревень - на Ангаре ли, на Енисее, на Иртыше... Проходили шумные камании "сселения", "укрупнения". по существу же везде шел единый процесс запустения... "Только за 70-е годы в России исчезло около 40 тысяч деревень", - пишет сибиряк В.Афонон.
Колхоз в енисейской деревне Костино "всосал" людей из четырех ближайших селений, а теперь и сам был под угрозой распада, там доживало всего несколько мужиков, которых заставляли тоже уезжать. (...)
Самым горьким во всем этом было то, что упорных мужиков-крестьян, не желавших расставаться с родными местами, с землей-кормилицей, официально позорили, сельские Советы выносили подчас специальные постановления об их насильственном выселении. "он, дескать, там живет, как самому вздумается, а мы планы вытягиваем, за палочки в колхозе горбатимся. Хрен тебе, иди с нами вкалывать!"
(...) [теперь]соболи, горностаи и белки буквально бегали по заброшенным енисейским "станкам", стояли нетронутыми обширные ягодники, промежутки между приречными деревнями, которые раньше составляли дневной переход на лошадях, то есть двадцать - тридцать километров, теперь растянулись до ста километров и более.
(...)
В деревне Осиновой. что стоит возле одноименного порога, до войны жило 48 семей промысловиков, а теперь стоял только домишко бакенщика. Заброшенными оказались деревни Комса, Лебедь, Мирное, в каждой из которых до войны был отдельный колхоз.
Силуэт почерневших развленных кровель в густых зарослях крапивы и лебеды стал привычен для всего Енисейского побережья. Говорят, здесь родилась байка о том, как приезжает в райцентр председатель колхоза с бухгалтером, докладывают начальству: "Возьмите печать. Мы последние, больше в деревне никого нету"."
Феликc Штильмарк. Лукоморье - где оно? М.: Мысль, 1993.
с. 99 и далее
Ну и про те места:
http://kitv.livejournal.com/9703.html
И еще на ту же тему:
В Лучкино две бабушки осталось, так они к нам съехали в Костино. Уж такие замечательные бабушки были, добрые, веселые. Лучкино это за Санцилово деревня в лесу и там ведь то же жили в те времена. А уж Санцилово - такая большая деревня была, никогда бы не поверила что она вымрет. А теперь там и домов не осталось. Колодец один ото всей деревни стоит, смородиной со всех сторон зарос так что и не видать его, Димыч в нем чуть не утонул. И как то так быстро все поумирали и разъехались, надо было и мне съезжать, да ушло уже время.
А тем временем все потихоньку идет своим чередом. В Коровьем в том году закрыли школу, теперь детей возят за 15 километров в Чухлому. А это сельсовет бывший, огромное село...
там хорошее обсуждение в комментариях. Судя по всему, мы наблюдаем продолжение и углубление все того же процесса...
http://www.ng.ru/economics/2011-12-09/1_nabiullina.html
Что же, перед нами - продолжение старых тенденций и привычной политики. Вот цитата из старой книжки (которая, вообще говоря, совсем о другом):
"На среднем Енисее (так же, как на Оби и Лене) ранее многочисленые и многолюдные деревни приходили в упадок. Ближайшая к Туруханску деревня Мироедиха в начале века была большим селением с церковью и приходской школой, отсюда шли большие обозы с красной рыбой, пушниной, дичью.
В начале тридцатых годов сорок семей объединились в колхоз "1 мая", а во время войны по указу Сталина переселили сюда жителей бывшей республики немцев Поволжья. Они создали здесь хорошую молочную ферму, снабжали район мясом и молоком, добывали рыбу и пушнину. Но в послевоенные годы народ начал разъезжаться, закрыли школу, почту, магазин, и пришлось уходить отсюда даже тем, кто хотел бы остаться. Такая несложная схема фактической ликвидации деревень, когда из живой ткани человеческих общежитий убирались важнейшие жизненные узлы (почта, магазин, школа, детсад), в точности повтоялась во множестве приречных сибирских деревень - на Ангаре ли, на Енисее, на Иртыше... Проходили шумные камании "сселения", "укрупнения". по существу же везде шел единый процесс запустения... "Только за 70-е годы в России исчезло около 40 тысяч деревень", - пишет сибиряк В.Афонон.
Колхоз в енисейской деревне Костино "всосал" людей из четырех ближайших селений, а теперь и сам был под угрозой распада, там доживало всего несколько мужиков, которых заставляли тоже уезжать. (...)
Самым горьким во всем этом было то, что упорных мужиков-крестьян, не желавших расставаться с родными местами, с землей-кормилицей, официально позорили, сельские Советы выносили подчас специальные постановления об их насильственном выселении. "он, дескать, там живет, как самому вздумается, а мы планы вытягиваем, за палочки в колхозе горбатимся. Хрен тебе, иди с нами вкалывать!"
(...) [теперь]соболи, горностаи и белки буквально бегали по заброшенным енисейским "станкам", стояли нетронутыми обширные ягодники, промежутки между приречными деревнями, которые раньше составляли дневной переход на лошадях, то есть двадцать - тридцать километров, теперь растянулись до ста километров и более.
(...)
В деревне Осиновой. что стоит возле одноименного порога, до войны жило 48 семей промысловиков, а теперь стоял только домишко бакенщика. Заброшенными оказались деревни Комса, Лебедь, Мирное, в каждой из которых до войны был отдельный колхоз.
Силуэт почерневших развленных кровель в густых зарослях крапивы и лебеды стал привычен для всего Енисейского побережья. Говорят, здесь родилась байка о том, как приезжает в райцентр председатель колхоза с бухгалтером, докладывают начальству: "Возьмите печать. Мы последние, больше в деревне никого нету"."
Феликc Штильмарк. Лукоморье - где оно? М.: Мысль, 1993.
с. 99 и далее
Ну и про те места:
http://kitv.livejournal.com/9703.html
И еще на ту же тему:
В Лучкино две бабушки осталось, так они к нам съехали в Костино. Уж такие замечательные бабушки были, добрые, веселые. Лучкино это за Санцилово деревня в лесу и там ведь то же жили в те времена. А уж Санцилово - такая большая деревня была, никогда бы не поверила что она вымрет. А теперь там и домов не осталось. Колодец один ото всей деревни стоит, смородиной со всех сторон зарос так что и не видать его, Димыч в нем чуть не утонул. И как то так быстро все поумирали и разъехались, надо было и мне съезжать, да ушло уже время.
А тем временем все потихоньку идет своим чередом. В Коровьем в том году закрыли школу, теперь детей возят за 15 километров в Чухлому. А это сельсовет бывший, огромное село...
там хорошее обсуждение в комментариях. Судя по всему, мы наблюдаем продолжение и углубление все того же процесса...
